«Принцева Г.А. Художественные и мемориальные раритеты // «Нарисованный музей» Петербургской Академии наук. 1725–1760. СПб.: Европейский ...»

Принцева Г.А. Художественные и мемориальные раритеты // «Нарисованный музей» Петербургской Академии наук. 1725–1760. СПб.: Европейский дом, 2003 б. Т. 1. С. 198–230.

Соколовский С.В. Прошлое и настоящее российской антропологии //

Антропологические традиции. Стили, стереотипы, парадигмы. М.: Новое литературное обозрение, 2012. С. 78–108.

Фермойлер Х.Ф. Антропология в Нидерландах: прошлое, настоящее

и будущее // Антропологические традиции. Стили, стереотипы, парадигмы. М.: Новое литературное обозрение, 2012. С. 130–160.

М. В. Хартанович реформы академии наук Первой четверти XIX в.: от кунсткамеры академии наук к этнографическому музею Начало XIX в. в России ознаменовалось реформами в области государственного строительства. Были проведены реформы административного аппарата, судопроизводства, экономики и торговли, просвещения. Большое внимание было уделено развитию производительности промышленности и земледелия, причем значительная роль в этом процессе была отдана Академии наук. Императорским указом Академия наук обязывалась публиковать на русском языке сведения из иностранных журналов об открытиях в промышленности и сельском хозяйстве, а также известия, «могущие служить к возбуждению общей деятельности испытаний и вкуса к просвещению» [Предтеченский 1957: 209–210].

Однако в реформе нуждалась и сама Академия наук, чья деятельность регулировалась устаревшим Регламентом, принятым в 1747 г. Идея преобразования Академии была близка, прежде всего, самим академикам.

15 декабря 1801 г. академики Н.Я. Озерецковский, С.Е. Гурьев и адъюнкт А.Ф. Севастьянов подали императору Александру I письмо, в котором ученые с болью описывали ситуацию в АкаЭлектронная библиотека Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН http://www.kunstkamera.ru/lib/rubrikator/08/08_02/978-5-88431-249-4/ © МАЭ РАН демии наук. Финансирование учреждения происходило согласно суммам, заложенным еще в 1747 г., система управления учреждением также соответствовала принципам середины XVIII в. Академия наук «истаивала» [Сухомлинов 1875: 363]: сотрудники ее находились уже в весьма преклонных годах, а пополнения штата из училища при Академии не происходило. Оскудевали и собрания Кунсткамеры, в первую очередь, из-за порчи экспонатов по естественным наукам: «Кунст-камера не только не приумножается, но еще убывает, ибо истребляющияся от времени вещи не возобновляются другими, даже такими, которые в областях России в изобилии находятся» [Сухомлинов 1875: 364]. Это утверждение вполне проецируется и на этнографические предметы. Изделия из материалов животного и растительного происхождения ветшали, а экспедиционная деятельность Академии наук, способствовавшая приобретению различных экспонатов, переживала не самые лучшие времена.

Для отражения современного состояния наук: зоологии, ботаники, географии, включая описание различных народов, Академия наук и, соответственно, музей, требовали усовершенствования принципов организации, штата и финансирования. Правящие круги отнеслись с пониманием к необходимости пересмотреть регламент Академии наук.

18 марта 1802 г. был объявлен указ об учреждении Комитета по рассмотрению Уставов Академии наук, Российской Академии и Московского университета. В Комитет были переданы две докладные записи с предложениями для Устава Академии наук от президента Академии наук А.Л. Николаи и члена Комитета, непременного секретаря Академии наук академика Н.П. Фуса.

По вопросам, касавшимся Кунсткамеры, А.

Л. Николаи писал о необходимости увеличения финансирования, заложенного в Регламенте еще середины XVIII в.: «Я принял смелость назначить некоторые суммы денег на Библиотеку, Кунсткамеру, Ботанический сад, Химическую лабораторию, Обсерваторию и Физический кабинет, которые от давнего времени, не получая соразмерного, с каковым учреждены, приращения, пришли в некоторый упадок, коего я по недостатку денег отвратить не мог. В 1747 г. участь академиков определена была согласно с ценою вещей того времени»

[СПФ АРАН. Р. II. Оп. 1. Д. 283–1802. Л. 3].

Электронная библиотека Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН http://www.kunstkamera.ru/lib/rubrikator/08/08_02/978-5-88431-249-4/ © МАЭ РАН Об общем тяжелом положении Академии науки и бедственной ситуации в музее сообщал академик Н.П. Фус министру народного просвещения П.В. Завадовскому в письме от 17 января 1803 г. По мнению Фуса, одной из главных проблем Академии была малочисленность ее состава: «Смерть похитила в Академии большинство ее наиболее выдающихся членов. Иные же, освободившись от исследовательской работы, предпочитают более прибыльные виды деятельности, дающие средства к существованию» [Трохачев, Хартанович 2000: 319–320]. Академик писал об «опустошающем воздействии времени» и моли, истреблявшей экспонаты кабинета естественной истории, число экспонатов постоянно сокращалось, а новые поступали от случая к случаю [Там же: 320]. Н.П.

Фус подчеркивал необходимость возобновления систематического экспедиционного исследования страны:

«Россия с ее обширными пространствами, различиями в климате, разнообразием ресурсов, пестротой в обычаях, образе жизни, верованиях населяющих ее народов предлагает чрезвычайно интересные для исследования темы. Владычица архипелага, который соединяет Восточную Азию с Северной Америкой, и другого, который соседствует с Японией, граничащая с Китаем, Бухарским эмиратом (а тот, в свою очередь, с Тибетом — областью почти не известной), изобилующая вновь приобретенными землями, на которые никогда не ступала нога натуралиста, — такое положении позволяет России быть источником самых интересных событий, и Академия … будет в состоянии использовать это положение на благо наук» [Там же: 323].

Таким образом, несоответствие положений руководящего документа — Регламента 1747 г. — ситуации начала XIX в. привело к истончению преемственности в научной и музейной работе и затрудняло пополнение коллекций в соответствии с развитием научного знания.

Новый Регламент Академии наук был утвержден императором Александром I 25 июля 1803 г.

Остановимся лишь на вопросах, связанных с новой организацией работы музея Академии наук. В главе Х «О ученых принадлежностях Академии» в § 111 приведены: музей ботаники, зоологии и минералогии, кабинет медалей и редкостей» [Уставы Электронная библиотека Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН http://www.kunstkamera.ru/lib/rubrikator/08/08_02/978-5-88431-249-4/ © МАЭ РАН Академии наук СССР 1974: 84]. Музей и кабинет получили свой штат. Согласно примерному штату Академии наук на содержание музея и жалование чучельнику выделялось 1200 руб., а на содержание библиотеки и монетного кабинета — 2000 руб.

[Там же:

91]. Управление библиотекой и музеем поручалось двум академикам, избиравшимся Конференцией большинством голосов (§ 117) [Там же: 86]. Библиотекарь и надзиратель музея отвечали за сохранность собраний. Предложения по изменению размещения книг и экспонатов, а также по реставрации и приобретению новых предметов должны были выноситься на рассмотрение Конференции для дальнейшего представления президенту Академии наук (§ 118). Два дня в неделю, по назначению президента Академии, «вход в библиотеку и в музей свободен для всех тех, кои пожелают оные видеть» (§ 120) [Там же: 86]. Таким образом, в отношении универсального собрания Кунсткамеры XVIII в. был сделан первый административный шаг по специализации собраний по отделам, имеющим свой бюджет и штат. Был организован музей естественных наук и кабинет медалей и редкостей, включавший изделия прикладного искусства, монеты и медали, а также предметы по традиционной культуре и быту народов Российской империи и ряда зарубежных стран.

В 1803 г. была образована общегосударственная система народного образования и просвещения. 8 сентября 1803 г. был объявлен манифест императора Александра I «Об учреждении министерств». Для оживления экономики, промышленности, торговли, развития законодательства, судебно-правовой системы, распространения «наук и художеств» были организованы восемь министерств, в том числе и Министерство народного просвещения [Полное собрание законов… 1830: 244]. Оно руководило всеми научными учреждениями, в том числе и Академией наук, учебными заведениями, библиотеками, музеями, цензурой и др. Небезынтересная для нашего исследования цитата из первых фраз манифеста: Александр I правил империей, «которая столь же разнообразна климатами, местными, выгодами и естественными произведениями, как и обитатели ея религиею, нравами, языками и образом жизни» [Там же: 243].

Можно предположить, что к государственному богатству отнесли как природные ресурсы, так Электронная библиотека Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН http://www.kunstkamera.ru/lib/rubrikator/08/08_02/978-5-88431-249-4/ © МАЭ РАН и разнообразие народов, их языков, культур и традиционных форм хозяйствования.

Однако первая четверть XIX в. показала, что Устав Академии наук, принятый в 1803 г., оказался своего рода документом переходного периода, от века XVIII к веку XIX. 12 января 1818 г. на должность президента императорской Академии наук был назначен попечитель Санкт-Петербургского учебного округа С.С. Уваров. Сразу же по назначении Уваров составил докладную записку о положении дел в Академии, в которой объяснил упадок деятельности Академии несоответствием основного регламентирующего документа (Устава) современному развитию науки, в первую очередь отсутствием разделения на специализированные области знания: «Неразделения Академии на классы (что везде и всегда есть, было и будет) производит большое неудобство ученых собраний, в коих химик должен слушать чтения о народонаселении, ориенталист — новый эксперимент о теплотворе» [Хартанович 1995: 1117].

В 1826 г. во время празднования 100-летия императорской Академии наук было получено согласие императора Николая I на проведение реформы высшего научного учреждения России.

10 января 1827 г. император поручил президенту Академии наук С.С. Уварову предоставить новый проект штатов Академии «с учетом воздорожания жизни» [Хартанович 1999: 30]. Краеугольным камнем по-прежнему оставалась необходимость увеличения бюджета Академии наук и жалования академикам.

Дополнительные пункты к регламенту 1803 г., составленные непременным секретарь Академии наук П.Н. Фусом, были утверждены императором только 30 января 1830 г., после окончания русско-турецкой войны 1828–1829 гг. Нововведения касались разделения штата по современным на тот момент отраслям науки.

Выделение исследовательских направлений и закрепление за ними ставок академиков коснулись и гуманитарных наук: «По истории и политической науке для политической экономии и статистики — 1; для истории и древностей российских — 1; для греческих и римских древностей — 2 и для истории и словесности азиатских народов — 2» [Уставы… 1974: 33].

Электронная библиотека Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН http://www.kunstkamera.ru/lib/rubrikator/08/08_02/978-5-88431-249-4/ © МАЭ РАН Отметим, что по Регламенту Академии наук 1803 г. гуманитарные науки были определены следующим образом (§ 46): «Академия без всякого разделения наук на классы имеет состоять из следующих ординарных академиков: … экономии политической и статистики и, наконец, истории» [Там же: 72].

В музее Академии также происходило выделение комплекса собраний в самостоятельные институты в составе Академии наук.

11 ноября 1818 г. С.С. Уваров подписал распоряжение по устройству при Кунсткамере особого отделения для восточных медалей, рукописей и книг — «Восточного кабинета» (или «Азиатского музея») и назначил академика Х.Д. Френа хранителем кабинета.

В Восточный кабинет вошли библиотека, рукописи на арабском, персидском и турецком языках и на языках народов Средней Азии и Кавказа, а также китайские, маньчжурские, тибетские, монгольские, японские и другие восточные документы, монеты и этнографические предметы; коллекции по истории и этнографии Сибири и Дальнего Востока [Дорн 1865: 76–82].

В 1825 г. в связи с покупкой Академией наук обширной коллекции египетских древностей у офицера из Милана Франсуа де Кастильоне при Академии наук в стенах Кунсткамеры был учрежден Египетский музей [Станюкович 1953: 215]. В Египетский музей Академии поступили мумии в саркофагах, статуи, барельефы, скульптурные изображения божеств, рукописи и папирусы, вазы, сосуды.

Значительно увеличившееся к первой трети XIX в. собрание Кунсткамеры Академии наук по традиционной культуре народов мира вычленялось учеными из коллекции «художественных» либо «достопамятных» вещей в отдельную отрасль, занимающуюся комплексным и системным описанием народов.

В документах Академии наук первой трети XIX в. появляются понятия этнография, этнографический. Коллекции по традиционной материальной и духовной культуре различных народов планировалось объединить в специальном отделе — Этнографическом музее. Так, 30 мая 1833 г. академик П.Н. Фус в ответ на письмо Уварова о месте нахождения коллекций, поступивших из Музея Адмиралтейского департамента, сообщил, что «оказалось, что вещи, принятые в 1828 г. для Музея Академии наук из МуЭлектронная библиотека Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН http://www.kunstkamera.ru/lib/rubrikator/08/08_02/978-5-88431-249-4/ © МАЭ РАН зеума бывшего Адмиралтейского департамента, тогда же и размещены по принадлежности в музеях зоологическом, ботаническом и минералогическом. Что же касается вещей этнографических, то они хранятся вместе с прочими сего рода вещами в шкафах, кои присмотрены комиссаром Алексеевым впредь до открытия возможности соединить все сии предметы в надлежащем порядке в особом отделении под названием Этнографический музей» [СПФ АРАН. Ф. 2. Оп. 1-1833. Д. 7. Л. 10].

В 1830-х гг. администрацией Академии наук проводилась работа по нормативному закреплению изменений в структуре Академии наук и ее учреждений — подготовке нового устава. В письме в Правительствующий Сенат от 30 декабря 1834 г. С.С. Уваров так описывал ситуацию в Академии наук и ее музее: «Преимущественно усовершенствование науки в последнее 30-летие содействовало к существенному изменению целых глав Регламента, изменению, хотя и неподтвержденному законом, но не менее того естественно проистекавшему из самих обстоятельств. Сюда относится, между прочим, нынешнее образование коллекций, которые в Регламенте заключатся под одним общим названием “Музей”, ныне же разделяются на восемь различных по существу своему музеев и, будучи назначены для посещения публики и для наставления оной, не могут существовать на прежнем основании.

Коллекции сии по мере средств и возможности устроены сообразно с настоящими потребностями и нынешним состоянием наук»

[Хартанович 1995: 1123]. Уваров также упоминал, что развитие музеев ограничено недостатком помещений в здании, построенном в XVIII в.; для системного и планомерного пополнения коллекций каждый музей нуждался в индивидуальном, закрепленном за ним по Уставу финансировании [Там же: 1124].

В новом Уставе Санкт-Петербургской Академии наук, утвержденном Николаем I 8 января 1836 г., были учтены предложения по реорганизации музея императорской Академии наук. Согласно § 100 «сохранению и управлению» Академией наук вверялись «музеи: минералогический, ботанический, зоологический и зоотомический с их лабораториями, ботанический сад, нумизматический кабинет, собрание азиатских и египетских древностей и этнографический кабинет» [Уставы… 1974: 111].

Электронная библиотека Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН http://www.kunstkamera.ru/lib/rubrikator/08/08_02/978-5-88431-249-4/ © МАЭ РАН Управление музеем поручалось директору — академику, избираемому Конференцией Академии наук и утверждаемому ее президентом. Директор имел право набирать служителей, смотрителей и пр. Он подавал на рассмотрения Конференции предложения по развитию коллекций (§ 105).

Штат Академии наук предусматривал суммы на содержание каждого музея. В частности, Этнографическому музею было положено 700 руб. в год. В конце года директор должен был предоставлять Конференции опись приобретенных предметов с уплаченными за них суммами (§ 107). Для посещения музеев всеми желающими президент Академии наук должен был назначить два дня в неделю (§ 106). На мемориальный кабинет Петра I, Этнографический музей и Кабинет искусственных вещей полагался один смотритель с окладом 1000 руб. в год [Там же: 112, 113, 117, 118].

Таким образом, разделение по специализациям универсального собрания Кунсткамеры Академии наук XVIII в. было продиктовано требованиями современной на тот момент организации науки, а также принципами управления. Каждое специализированное учреждение получало свой бюджет и штат, что давало перспективы развития в русле представляемой науки. Интересующий нас Этнографический музей Академии наук, имея отдельный штат и финансирование, обширные материалы, в большинстве случаев системно и комплексно представлявшие традиционные культуры народов мира, большие теоретические наработки в этой области, становился специализированным научно-исследовательским этнографическим центром.

сокращения СПФ АРАН — Санкт-Петербургский филиал архива Российской академии наук библиография Дорн Б.А. Азиатский музей // Очерк истории музеев императорской Академии наук. СПб., 1865.

Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. 1802–

1803. Т. XXVII. СПб., 1830.

Предтеченский А.В. Очерки общественно-политической истории России в первой четверти XIX в. М.; Л., 1957.

Электронная библиотека Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН http://www.kunstkamera.ru/lib/rubrikator/08/08_02/978-5-88431-249-4/ © МАЭ РАН Станюкович Т.В. Кунсткамера Петербургской Академии наук. М.; Л., 1953.

Сухомлинов М.И. История Российской академии. СПб., 1875. Т. 2.

Трохачев С.Ю. Хартанович М.Ф. Санкт-Петербургская Академия наук на рубеже веков: письмо академика Н.П. Фуса министру народного просвещения гр. П.В. Завадовскому от 17 января 1803 г. // Деятели русской науки XIX–ХХ вв. Вып. I. СПб., 2003.

Уставы Академии наук СССР. 1724–1974. М., 1974.

Хартанович М.Ф. Николай I и граф С.С. Уваров — реформаторы Академии наук // Вестник Российской академии наук. Т. 65. 1995. № 12.

Хартанович М.Ф. Ученое сословие России. Императорская Академия наук второй четверти XIX в. СПб., 1999.